Бег спящих // Fallacy
-Определённо – так лучше.
Я пытаюсь изобразить подобие светской беседы, но Инга даже не смотрит в мою сторону. Меланхолично перебирая клавиши фортепиано, она погружена в блюз, сплетая неуловимой импровизацией «Подмосковные вечера», «Lady in red» , «Amitola - First Minute» с «Богемским закатом» Jazzanova, и едва слышно нашёптывая что-то на манер Swingle Singers. Всё тот же свитер не по размеру. Её поза, с поджатой под себя левой ногой на круглом стульчике перед инструментом, красноречиво говорит, что тут вообще никого вокруг.
Но ни стакана, ни пепельницы поблизости – значит это работа. Шестая попытка переставить рояль в кают-компании в поисках «саунда» . Сомневаюсь, что у этой затеи есть перспективы – с дубовыми панелями по ходу ремонта безнадёжно переборщили. Но работа есть работа - я всё понимаю.
А может, это просто повод не садиться за общий стол.
За ужином все говорили на русском. Каприз Хоутса, оставшегося за старшего – так он это сам объяснил. Впрочем, сделал это деликатно, увязав идею со своим желанием попрактиковаться в языке. Инициатива была единодушно поддержана - хотелось отвлечься от тягостных мыслей. Утренний стресс после пропажи Хичкока сменился всеобщей апатией. Обсуждать случившееся никто не желал, но трудно сидеть за столом и не замечать отсутствие главного.
На месте, где обычно располагал своё грузное тело Андрианополуса, не были выставлены приборы. И что бы как то маскировать пустоту, капитан назначил в меню русскую кухню – обильную и разнообразную. Отвлекать от тягостных мыслей были призваны:
Малосольная семга с укропом ,
Заливное из перепелок ,
Икра на льду (со штофом водки, покрывшимся инеем)
Галантир красный телячий и такой же - бесцветный осетровый , грибной жульен в узелках,
Корзинки салатов с копченой уткой и «по рецепту Люсьена Оливье».
На первое подавались калья из нерки, лососины с форелей, томлёный зеленый борщ с фрикадельками из молодого щавеля, лапшевик с перепелиным яйцом , а так же пельмени с олениной.
На второе – принесли телячью скоблянку на гранитных наковаленках , судак марешаль , картофель жаренный по-малороссийски со шкварками и луком, драники с лососевым маслом, курячую печень в малине с инжиром.
В ожидании десерта ароматно дымилась татарская губадья в окружении пирожков с ревенем и блинчиков, толщина которых навевала воспоминания о роковой судьбе Пекторалиса. Но обижаться на это конечно не стоило. Кухня, хоть и «русская», но приготовлена в море, а у моряков тонкий хлеб не в чести.
-Действительно лучше, - неожиданно подержал меня Хоутс, «дирижируя» вилкой. – Звук отменный и тут рояль не загораживает пожарный гидрант.
-«Отменный», Эдвард, это устаревший оборот речи. Слышится что-то белоэмигрантское. – мне собственно даже не слово резануло слух, а театральная интонация Хоутса.
-Ну, сказать «хороший» - слабо, «обалденный» - пошло. К тому же глагол «балдеть» означает состояние коровы перед отёлом.
-Ха!.. – в диалог вступает Рэм Владиленович , но… ничего больше не говорит. Неторопливо перелистнув страницу газеты недельной давности, он продолжает читать.
-Что означает ваше «Ха!»? – дипломатично интересуется Хоутс. – И вы как-то игнорируете телятину. А она и на граните не вечно будет горячей.
-Моё «Ха!» означает.. м-м-м.. категорическое одобрение. А телятина.. Ну, за неё можно не беспокоиться: «Помероль» не оставит её скучать.
Вино этой марки полностью лежит на совести Хоутса - «инвестиционный эксперимент», как он сам называет.
-Телятину, командор привёл лишь как аргумент, - вступается Костя. Сам ест рыбу, но сидя напротив Рэма хорошо видит заголовки газетных статей : «12 инопланетян изнасиловали старушку..» - Куда больше беды от газет.
-Вообще то, да – кивает Хоутс. – Даже какой-то русский классик рекомендовал не читать газеты за обедом.
-Булгаков. Это «серебряный век». Классика – рядом не стояла. – не отрываясь от чтения, парирует Рэм, - Бездарный писака и нищеброд. Всю его «славу» раскрутил КГБ.
-Снова «теория заговора»? - ухмыляется Костя.
-На этот раз, я хорошо знаком с автором «раскрутки». Пятое управление – там «диссидентов» выращивали. У ЦРУ научились с Пастернаком
-Кто бы сомневался…
-Я серьёзно. - Рэм чуть приподнял глаза поверх газеты. -Лет восемь назад, сами знаете, с «диссидентами» стало туго. Прежние - стёрлись. Новые – не растут.
И снова опустив глаза в передовицу продолжил, - А кто остался – цены заломил за «протестные настроения» . Вот в «пятке» смекнули, что стадо пора подогреть, - при этих словах Рэм постучал вилкой по гранитной наковаленке. - Телятина… человечатина.. Быдло надо греть… до хрустящей корочки… Конкуренция – движущая сила. Ну и вытащили из пыльного шкафа этот чам на кирзе.
-«Чам»? What’s the mean «chum»?! - насторожился Хоутс.
-«Поило», «забродившие помои» - комментирует Костя. – Это как если бы скажем, вы прибрели Chateau Lafleur не 1982-го, а 1980-го года. Или 1986-го. Вот это есть «чам». Для вкуса и запаха сдобренный сапожной ваксой, которую соскоблили с дембельской обувки. Полная версия рецепта: «чам на кирзе».
-Ага-а-а…- уяснил Хоутс, очевидно пытаясь хорошенько запомнить услышанное.
От ухи с водкой мне хотелось курить. А вот телятины, наоборот не хотелось. Альтернативный вариант - препарировать «куриную печень в малине с инжиром» - представлялся на мою уже не слишком трезвую голову, каким-то унизительным на фоне брутальных стейков на гранитных постаментах. В тайной надежде я украдкой поглядывал в сторону фортепиано, но Инга «была на работе». Оставалось строить глазки ухмыляющейся морде сёмги с укропом в зубах и продолжать напиваться.
-Дамы и господа! - Хоутс взял официальную ноту, - Завтра мы прибудем в точку, которую мастер Андрианополус обозначил мне на карте, как цель нашего рейса. К сожалению, он не объяснил, что мы должны там делать. После его исчезновения я связался с диспетчером офиса, но там так же не располагают инструкциями. Мне было поручено привести «Пандору» в указанное место и я её приведу. Однако, я всё ещё обеспокоен состоянием двигателей. После выполнения мисси, нам придётся зайти в Нарсарсуак. Джет господина Андрианополуса доставит туда запчасти, которые я заказал. Это произойдёт в четверг. Так что, те из вас, кто пожелает прервать своё путешествие на борту яхты, сможет вылететь обратным рейсом в Нью-Йорк, он полностью оплачен фирмой.
-У меня нет датской визы, друзья. Я на «Пандоре», - мой комментарий был скорее лишь для статистики, однако именно он, заставил Ингу прервать музицирование.
-Там в аэропорту делают транзитные визы, - сказав это, она (подумать только!) даже посмотрела на меня!
-Пельменей из оленины наешься за всех, - не отрываясь от газеты, подбодрил меня Рэм Владиленович, - Да и Хоутса в русском потренируешь, а то он за «своего» пока только на Брайтоне канает.
-А надо что б где? – тут уже настала моя очередь оживиться.
-В Приштине.
-Я не был в Приштине!
-Вот и хорошо, что именно там ты не был. Чистый, незамутнённый русский язык – никаких подозрений у косоваров.
-А вы, коллега, не слишком ли торопите события? – Костя отвернул от меня стерлячую морду , забрав один ломтик себе. - Ввиду отсутствия . . . хм-м-м кое-кого за этим столом, сделка … хм-м-м … оказалась в подвешенном состоянии.
-Ну, так в чём проблема, Костя? Оставайся и тренируй Хоутса в корейском, на случай, если «подвешенное состояние» разрешится вариантом в твою пользу.
-Вы же знаете, если я останусь, то не «разрешится». Очень важно быть в нужном месте в нужное время.
-Вы бы, товарищ иезуит, тут не паясничали при товарищах. – Рэм Владиленович наконец отложил газету и принялся за стейк, - Не нам с вами озираться на «время». Сделка одобрена всеми заинтересованными лицами единогласно. И, не побоюсь этого слова – «единодушно». Так что, лучше помолитесь за успех.
-Я лучше помолюсь за спасение ваших душ – мне это привычнее.
-А вы сами, что об этом всём думаете, Эдвард? – Рэм неожиданно обратился к Хоутсу, и его насмешливый тон, впервые показался мне боле насмешливым , чем обычные интонации Кости.
-Я?.. – Хоутс изобразил замешательство – Я думаю, что у Андрианополуса было достаточно времени всё хорошенько посчитать и он принял верное решение.
-Ага. Принял. И сиганул за борт, – расплылся в улыбке Костя.
-Пока это не связанные между собой факты, - парировал Хоутс.
-А когда их «свяжут» у вас уже будет датское подданство?
-Оно у него и так есть.. – Инга снова оторвалась от клавиш, но почему то произнося свою ремарку, опять посмотрела на меня.
-Друзья, - решил я выступить примирительно, - предлагаю не тратить кипяток: я готов поделиться с коммандером Хоутсом своими знаниями вологодских наречий и даже немножко ростовской фени. Если в этом мой долг, то я исполню его с радостью.
-Да это Костя что-то топорщится. – Рассеяно хмыкнул Рэм, - вечно у этих иезуитов «чу-чхе» в голове.
-Нам нужна эта война, мистер Самсонов, - Хоутс налил себе водки и выпил, закусив ложкой черной икры. – Нужна! Нам всем, - продолжил он, тыча ложкой в каждого, словно пересчитывая на всякий случай. – Всем! И даже сударыне Инге.
-Сейчас «сударыня» не говорят, - вставил я, но Хоутс не слушал.
-Единая Корея – слишком трудный проект, а Югославия – вся как на ладони. И им эта война тоже нужна – Хоутс снова показал ложкой сторону Рэма Владиленовича. – России даже больше всех прочих. России нужен «враг». Иначе там вообще всё загнётся к чёртовой матери: вся промышленность – какая была чего-то стоящая, вся она жила на оборонных заказах. Нет врага – нет заказов, нет у работы для людей, жизни нет. На одной Чечне далеко не уедешь.
-Костя, пойми, - Рэм продолжил мысль Хоутса, – В итоге «приватизации» эти ребята , - он кивнул на другой край стола, - скупили всю российскую индустрию. Только вот скупить то скупили, но без заказов она не способна генерировать потоки наличности. То есть, в итоге польза от скупленного сейчас не стоит ни-ши-ша. Но они не могут согласиться с тем, что скупили дырку от бублика. Да и создать спрос, как ты сам понимаешь – в этом деле вовсе не сложно, было бы желание. Вот пусть и создают. Надо дать людям сделать свою работу. Сделать то, что они умеют лучше других: создать спрос на страх. Война нужна всем и война неизбежна. Хотя, конечно, у каждого выбор: честно на ней заработать или придаться фантазиям о примирении «двух Корей». Только ведь и в Корее не обойтись без головорезов из частных армий. Полномасштабный конфликт там уже пробовали. В итоге – жопа.
-Мы работаем аккуратнее «диких гусей», - обиделся Хоутс.
-Та-а-а…- рассеяно отмахнулся Рэм Владиленович. – Не суть. , - и повернувшись к Косте, продолжил, - Сделка хороша уже тем, что она есть. Стало быть в мире воцарился порядок. Не «новый», не «старый». Просто нормальный порядок вещей, когда каждый занят своим делом.
-Порядок обеспеченный голосами покойников? – съехидничал Костя.
-Дык, весь этот мир обеспечен голосами покойников, Костя, - Рэм Владиленович дошёл до середины котлеты – Весь! Живым тут всё практически пофиг. Живые за жизнь свою трусятся, как студень. Голоса у них - сам знаешь где, прости Господи. Так что, волей-не-волей, на одних лишь покойников вся надежда. Слава Богу , много не надо. Пять тысяч рекрутируем мы у них, что бы в Штатах нужные люди проголосовали за начало бомбёжек. Пять тысяч рекрутируют они у нас, что бы в России поднялись «протестные настроения» и народ засомневался в дееспособности власти. А дальше, коллективный пчелиный разум сам сложит «два плюс два»: народный патриотизм, «враг у ворот» и так далее и тому подобное. Не мне вам рассказывать... Ты почему телятиной пренебрегаешь? Зря. Очень вкусно.
Слова:
Repetition - повторение
Editing- редактирование
Proofreading - работа над ошибками
. . . . . . . . . . . . . . . .
Ледяной потолок над моей головой… Голос той женщины в полумраке.. Говорит неразборчиво, и мне слышится только слово «Убейте!.. убейте…». Только теперь я сомневаюсь. Голос мне кажется знакомым. Но словно огонь между параллельных зеркал, он ускользает. Ускользает.
«Энн МакЛафлин-Корологос» – боже! Какое нестерпимо длинное имя! Память его принесла мне словно хозяину тапочки пёс. Положила под ноги и виляет хвостом. Но собачка ошиблась. Она хочет быть верным слугой, хочет что б похвалили, но это не те тапочки.
И слово не то.
Обман слуха.
Сбой памяти.
Ледяной потолок над головой – надеюсь хоть зрение мне не врёт?
Знать бы ещё – может лучше б соврало.
Запах карболки… Бензина… Может лекарств?
Удар током!
Меня ударило электрическим током – губы, затылок. Мир сузился до размеров почтовой марки и что бы он не схлопнулся окончательно я широко раскрываю глаза,.
-Беги, пока спишь!
Это я слышу отчётливо. Я хорошо различаю слова и это не сон.
Их говорят совсем рядом. Тихо, но различимо.
-Беги! Беги…
Рефлекторно оборачиваюсь в сторону звука – Кто это?
Ещё удар током. Сразу несколько. Мне не чем дышать. Но любопытство сильнее.
-Беги, пока спишь…Беги…
Я всё ж пересиливаю судорогу. Наклон головы, если это можно так назвать.
Комната, в которой я нахожусь – небольшая и узкая. Тесно заставлена медицинской аппаратурой – трубки, провода, мониторы…Я на койке и рядом ещё одна. Свободного места практически нет.
Стены покрыты инеем. На потолке – кристаллики льда. Часть приборов укутана металлизированной плёнкой. Свет яркий, но не настоящий.
На койке, что рядом – старик. Он смотрит в мою сторону и еле заметно шевелит губами беззубого рта:
-Беги, пока спишь. Кошмар придёт наяву…
Я сплю? Или старик бредит? С учётом того, что ещё минуту назад его голос казался мне женским - нельзя ничего исключать.
Меня снова бьёт током, будто водят по телу электрошокером. Хочется кричать от боли, но воздуха нет. Закрываю глаза. Идите все к чёрту! Боль подавляет. Не хочу ничего знать. И слышать тоже не хочу ничего.
-Беги… Беги… Беги…
Внезапно удар в глубине головы – словно пикой в основание черепа. Я пытаюсь вскочить и хватаю старика за руку.
-Сколько? Сколько тебе лет?!! Сколько тебе лет?!!!
Но это был весь воздух, что оставался в моих лёгких. Вдохнуть уже нет сил. Почтовая марка сжалась в точку - наступил полный мрак.
Запах карболки… Бензина… Может лекарств? Может вина? Может быть воска?
Я проваливаюсь, словно с обрыва.. Запах обволакивает меня отовсюду – не выдохнуть , не вдохнуть.
Запах свечного воска.
Тело Инги пахнет свечами. Кожа, по которой ведёшь пальцами, словно по молоку. Запах женщины – напоминает вино, с ним нельзя торопиться. Пригубив, не к чему его сразу глотать. Подержи во рту, дай привыкнуть, освоиться. Погоняй языком между дёсен. Не спеши – там обязательно будут сюрпризы. Этот запах – длинный рассказ.
Запах Инги - начинался от воска. Уже странность, пусть не интрига ещё. Я не готов к такому началу. Воск с горчинкой потушенных фитилей – это так необычно. Я не поверил. Галлюцинация?
Только, кто из нас пьян?
В тот вечер, когда мы с Костей вернулись из Фордхэма, я от усталости не чувствовал ног. Повалился на койку едва не споткнувшись о комингс.
Она зашла среди ночи, по привычке открыв дверь словно свою.
Без стакана. Без сигареты. Упала в постель, потребовав, что бы я освободил «её место».
Возражения типа «ошиблась каютой» не принимались. Сполз на пол, замотавшись в халат.
Но лишь едва задремал , «раздень меня, но не вздумай касаться – убью». А я и не думал.
Её свитер смердил перегаром. Не удивлюсь если хозяйку нещадно рвало. Я распахнул иллюминатор - сон прошёл. Но и курить не хотелось. Неуместная бодрость поздно за полночь, когда не знаешь, чем себя занять.
-Только не говори, что тебе не страшно. – бормотала она то ли во сне, то ли ещё в полу-дрёме. – Не говори… Не говори..
Я молчал. И в тишине ощутил этот запах – воск свечей, погашенных сквозняком.
Не сразу понял – откуда, Он тут так неуместен. Но он стал яснее, отчётливей. Он заполнял всё вокруг.
Запах её обнажённого тела.
Внезапно послышался всхлип. Мне показалось, что Инга заснула – дыхание, подчинённое сном, расслабляется и всхлипы - привычное дело. Но через мгновенье я понял – она плачет. И это не сон. Она шептала что то похожее на молитву. Или колыбельную.. Речитатив? Слова прерывались редкими всхлипами, после которых она умолкала , что б через минуту-другую повторилось всё вновь.
Я сел рядом, взял её руку. Но она продолжала шептать и плачь только усилился. Прошло минут десять, может быть больше. Вдруг она резко села.
-Я всё забуду! – хриплый сдавленный крик человека, выскочившего из ночного кошмара.
-Вот и хорошо. Зачем помнить печальное , - мне показалось, что удачный момент её подбодрить и может быть, успокоить.
-Я забуду тебя!
-Это пустяк. Так даже лучше. Можешь прямо сейчас : ложись, спи.
-Я забуду тебя!
-Вот и правильно. Зачем тебе помнить?
-Дрянь! Как ты можешь такое мне говорить?!! Дрянь!! Я не игрушка! Ты – дрянь!
-Хорошо. Не буду. Как скажешь.
-Ударь меня!
-Инга. Я очень устал. Дорога.., мы даже не ужинали. И на берегу всё прошло – так себе… Давай я тебя завтра ударю. А то , щас темно – вдруг промахнусь.
-Ударь меня, дрянь! Ты же – дрянь! Ударь!!
-Есть идея по-лучше: сиди ровно, смотри на меня.
Я касаюсь её головы, указательными пальцами давлю в углубления под мочками ушей, медленно нажимаю по вертикальной линии шеи до середины ключицы. Тело Инги обмякло. Она словно талый сугроб , осела в подушку, нервно всхлипнув ещё пару раз , задышала ровно и едва слышно. Уснула. Наконец-то, ну, слава Богу...
А вот я заснуть теперь точно не мог.
Вышел на палубу. Ночь густая, безлунная. На воде штиль, тишина словно бритва режет без боли – и сразу кровоточит.
Мне надо выучить наизусть тридцать два номера паспорта, зазубрить всё что есть, запомнить лица владельцев до автоматизма «фоторобота». Очередное поручение Андрианополуса, хотя сами паспорта назвал ему Рэм. Странные все эти поручения. И Рэм тут был особо загадочен: «Запоминай хорошо – это твой пропуск назад с того света, если надумаешь отправиться в тур».
Я вроде бы выучил всё, но повторенье не лишне. Шагаю по палубе, нашёптывая цифры и слова.
-Они все ещё живы.- внезапно раздаётся с шезлонга тихий голос Рэма. Я не заметил, что он тут сидит, укрывшись пледом.
-Что вы здесь делаете?
-Не спится. Не люблю тишину. А ты что ж, среди ночи курить захотелось?
-Да.. вот.. прогнали с каюты…
Рэм, усмехается.
-Инга? Она строгая, да. Иногда слишком.. Но, хорошая девушка. Сейчас это редкость. А скоро и вовсе не будет таких. Хорошая девушка… Девочка.
-Я слыхал – у неё есть ребёнок?
Рэм нахмурился, но помолчав, выдохнул:
-Уже нет. Только ей не надо об этом. Ей вообще лучше не видеть, какой он сейчас.
-Я и не собирался. Какое мне дело, - я не знаю как продолжить этот разговор, и ухожу в отвлечённое философствование, - Дети не те, какими их видят родители.
-Он старше её сейчас на … - Рэм подносит к глазам часы со светящимся циферблатом , но вероятно не разобрав числа на календаре, махнул рукой, – в общем, лет на восемьдесят он старше её.
-Сын старше матери на восемьдесят лет.. - чувствуя что у меня трубка вот-вот погаснет, я зажигаю огонь, и делаю глубокую затяжку. – А он то сам про это знает?
-Знает. Но вряд ли способен понять. Да и осталось ему уже немного.
-Дети умирают от старости, уступая место несовершенно-летним родителям… Куда катится мир?...
-Согласен, - Рэм снова вздыхает, - Хотя ортодоксальная хронология тоже знаешь ли…
-Ну тут хотя бы есть смысл.
-Нет никакого смысла. Посмотри на Макара.
-Хичкока?
-Да, Андрианополуса – его родители погибли у него на глазах. Он же – из семьи коммунистов.
-Хичкок – коммунист?!
-Его отец был секретарём парт ячейки. Старая гвардия, с самим Апостолосом Грозосом в ссылке сидел. Потом война. С матерью они познакомились в партизанском отряде. При англичанах – в подполье. Правда , когда Макар родился, они с коммунизмом стали потихоньку заканчивать. Да и коммунизм тот в Греции был по большей части от съезда до съезда… хе-хе.. нашего, что в Москве. А у них виноградник. Хозяйство. Собственно, их то и расстреляли в то утро, когда они на базар молоко привезли. Обычно утро, обычного дня в середине апреля. Буднично всё было. Буднично въехали в город танки. Встали на перекрёстках. В первый момент никакой стрельбы. Просто сажали всех в армейские грузовики. Всех без разбора. Отец подсадил Макара в кузов. А сами они с матерью не поместились. Солдаты отвели их к стене и одной автоматной очередью… Макар все это видел. Уж не знаю – понял ли. Но когда грузовик проезжал мимо порта, он отгрыз ухо солдата-охранника и выпрыгнул в пыль. Бежал что есть сил. В пакгаузах спрятался между тюками шерсти. А тюки грузили на пароход. И вот он в Нью-Йорке! Представляешь! Ты б так хотел бы? Ну , в смысле без паспорта, визы и всей этой бюрократической волокиты.
-Мои родители умерли собственной смертью.
-Да я ж не о том.- с досадой продолжил Рэм. – Ты посмотри, что за времена тогда были. Всё просто.
-Ну.. согласен, просто: не влез в грузовик – мордой к стене. Куда уж проще то…
Продолжение следует
Начало ,Часть 1 ,Часть 2, Часть3 , Часть 4, Часть 5 , Часть 6 , Часть 7